Лос-Анджелес нашей надежды. Добрый доктор Шеппард караулит у кровати прооперированного им накануне мистера Локка, когда же тот придет в себя и кинется с жаркими поцелуями благодарить своего спасителя. Однако пациент что-то не особо пышет счастьем, и даже не хочет дальше оперироваться, дабы вернуть давным-давно утраченную чувствительность своим ножкам. Славный доктор в недоумении – как же так? Никто никогда не отказывался от его чудодейственных процедур, некоторые даже гигантские аферы проворачивали – лишь бы на стол к нему попасть. А тут, нате вам – не хочу ничего, и не расскажу вам никаких историй, док, и вообще идите отсюда – ко мне невеста пришла.

Но не тут-то было – доктор Шеппард-младший так просто никогда не успокаивается, и всегда помогает страждущим, пусть даже те его и просят об обратном. Движимый сим благородным порывом, Джек заглядывает в гости еще к одному пассажиру 815-го Ошеаника, Бернарду Надлеру, который с загадочным видом вещает полупророческие фразы и, таинственно поглядывая на гостя, пишет на бумажке имя человека-из-Талахасси – Энтони Купера.

Имя это приводит отважного доктора прямиком в дом престарелых, где он натыкается на женщину-с-цветком Хелен, она-то, после минутных выяснений чего это Шеппард прицепился к чете Локков и отводит озабоченного героизмом эскулапа полюбоваться на здешнего Тони Купа. А Тони, надо сказать, не в лучшей кондиции – он, видимо, увидал такое видение с Острова, что и дара речи лишился и паралич подцепил попутно. Сидит, в общем, Энтони и глядит тупо в одну точку мимо камеры.

Полный новых впечатлений и открытий, док возвращается обратно к Локку и застает того спящим и видящим во сне Второй сезон вперемешку с Пятым. Оставив пациента пока наслаждаться высокохудожественным зрелищем, Джек удаляется в сторону новообращенной своей сестренки Клер. Родственнички решают перекинуться парой словечек, скушав по дороге шоколадку «Аполло: Сладкий Джейкоб».


Клер показывает Джеку шкатулку, что всучила ей Илана. Коробченка весьма загадочна и поражает буйством раскраски на фоне тускло-серо-синего Лос-Анджелеса. Запомним шкатулочку на подкорке – уж больно она непростая. А братишкам-сестренкам пора снова расставаться, только вот доктор Шеппард такой приторно-добрый, что предлагает упавшей с неба родне пожить у него. Ну а Клер и рада. Да и мы тоже – все лучше, чем в придорожном клоповнике.

Лос-Анджелес исцеляющий. Джону Локку уже совсем похорошело и он покидает госпиталь имени Джека Шеппарда. И в дверях натыкается как раз на него самого. Далее следует откровение Джона для нас – оказывается, и его травма и состояние его отца – это следствие неудачного полета на самолете с пилотом по имени Джонатан Локк. И вот теперь он усиленно наказывает себя за тот несчастный случай, отказываясь принимать помощь у докторов-героев. Однако отныне в его сердце живет крупица сомнения, которую заронил славный парень Джек и, похоже, чудесное исцеление в будущем более чем возможно.

Остров безнадежный. Очнувшегося посреди каноэ Джека приветствует верный глашатай Их Величеств – Саид. Оказывается, вся «другая» массовка во время взрывов утекла в лес, да там и сгинула, судя по всему – или им в этом помог Лжелокк, который тут как тут выруливает на пляж с довольным личиком. Дальнейшая беседа с Джеком оставляет смутное впечатление, что совсем Их Величества заврались, и если бы уж так хотели убить всех и вся, так уж давно бы убили. А они чего-то только хитрят, обещают горы златые и на Уидмора все валят. Мол, мерзкий дядька тут зловредную деятельность развел и надобно его срочно проучить. На лицах собеседников Дымчатого отражается чуть ли не усмешка – похоже вся навешанная с таким старание лапша им уже начала давить на уши, причем достаточно неслабо. Но, дабы попусту не злить и без того нервное чудище, Джек и Саид отправляются все-таки с ним – а там, чем черт не шутит, может, и подвернется случай его со свету сжить втихаря.


Попавшие на прошлой неделе в западню кандидаты и две их подружки под конвоем напуганных собственными тенями гоблинов Уидмора прошествуют к своим давним жилищам времен Третьего Сезона – Клеткам Любви. По пути мы наблюдаем очередной приступ выпендрежа от Сойера, который снова решил сцепиться с противником не по силам. И снова остался в дураках, то есть, в клетке с друзьями и Кейт под защитой хлипких сонарных столбиков и перепуганных косоглазых солдат-ученых мистера Уидмора.


Попытка повторить третьесезонные страсти в клетках прямо скажем вышла криво – жизнь узников на этот раз больше напоминает отдых дикарями. Сойер рассказывает Кейт о том, что никто она, и звать ее никак, ибо вычеркнута она на скале. Правда, о существовании Маяка, где имя Кейт вполне еще пригодно к использованию, Сойер вообще не в курсе, но у него чего не видел – того нет, так что пусть тешит свое глупое всезнание дальше. Рядышком голубки Квон почему-то на английском обсуждают самое светлое, что есть у них в этой жизни – свою дочурку. Сун надевает Джину на палец кольцо и лучше бы она этого не делала, потому что…

Вдруг гаснет освещение и маленькие сонарики издают звук отхода ко сну, а вдалеке уже воет и скрежещет Дымок. Нет, Херли, не ВЫ покойники, а эти недоумки-ученые-солдаты Уидмора сейчас отправятся в компанию к Майклу Доусону шептать в уши случайным робинзонам всякие пакости. Пока чудовище разбирается с неумелой охраной, из темноты выныривает Джек и отпирает клетку с узниками, выпуская всех на волю. Джек герой – похлопаем в ладоши! Да не Джеку, а Дымку, который так умело отключил сознание Шеппарда – ведь когда тот спасает своих друзей, его так распирает гордость, что мозгу места в организме уже не остается.


Теперь у кандидатов и их друзей очередной поход сквозь джунгли, а Батько Лжелокк пока идет разбираться с охраной вожделенного самолета и завладевать взрывчаткой – натыканной Уидмором во все углы аэроплана.

Косвенно разрешается вопрос противостояния этого самого Чарлза и Бена – никакие они были не добро и зло, а просто произошло у этих двоих весьма амбициозных дядечек пересечение властных интересов. Так что никакой мега-заварушки в их исполнении не предвидится и не предвиделось, ибо сторона у них одна, а всеобщее противостояние вступило в такую стадию, что личные мотивы уступают командным.

Стащив пачку взрывчатки с самолета и часики, чтоб отсчитать время взрыва, Их Величества в очередной раз запудривают мозги подоспевшим кандидатам. Теперь, господа, двигаем к подлодке, а то здесь злой Чарлз все запакостил.

Остров Смерти. И вот, отважные робинзоны засели в засаде и выжидают, когда бы удачнее рвануть к заветному подводному транспорту. Разделив всех на три группы, Сойер снова решил блеснуть отсутствующим умом и вроде бы все у него получилось - и первая группа уже погрузилась в подлодку, за ней крадется вторая, Джек с рюкзаком (любезно подсунутым Лжелокком) столкнул Их Величества, которым нет места на борту, в воду; но вот незадача – за деревцом на берегу притаилась мерзейшая тетка вселенной ЛОСТ – Зоуи косоглазая! По вышеуказанной причине и палит эта барышня весьма непрямо – жестоко промахиваясь мимо кейтова горячего сердечка.

Кое-как отстрелявшись от засевших в деревьях зоуиных коллег, вся компания засовывается в подлодку, по традиции оставив увлекшуюся стрельбой Клер. На помощь боевой малышке приходит выбравшийся наконец на сушу, очень недовольный (а может и нет) Дымчатый.  Клер снова в недоумении, какого черта дорогие друзья ее в цатый раз бросили, а хитромудрые Их Величества с ехидной усмешечкой объясняют, что подлодка эта – не самое лучшее место для диких малышечек. Ну еще бы – мы-то отчетливо видели, как доктор Шеппард не глядя цапанул предложенный Дымком рюкзак. А что подкидывают в бесхозные рюкзачки Их Величества? Верно – С4.


И вот, столпившись в погружающейся подлодке вокруг этого чуда техники, наши отважные кандидаты решают, что же делать – обезвреживать бомбу или сидеть ждать, когда таймер заклинит и она не сработает. Как обычно, все решает нынешний гений – Джеймс Сойер. И как обычно – неверно. Со всей дури дернув провода, он и вколачивает те самые аллегорические гвозди в гробы семейства Квон. Браво, Джеймс, похоже план «чтоб все сдохли во имя Джулс» работает весьма исправно.

В начавшейся кутерьме Саид, тоже сообразиловкой не отличающийся, хватает бомбу и убегает подальше, в итоге героически погибая и искупив грехи свои островные и материковые. Последствия взрыва весьма разрушительны и печальны. Входной дверью припечатывает потенциального кандидата Лапидуса (насмерть ли – пока вопрос) и кандидата действующего Сун Квон. А где Сун, там и Джин – так что одним взрывом четырех зайцев, весьма впечатляюще, мистер Лжелокк!

Не менее впечатляющей получилась гибель Квонов. Бедняжка Сун, зажатая так неудачно упавшей железякой, умоляет любимого оставить ее и спасаться, хотя прекрасно знает, что он так никогда бы не поступил. И кажется, что вот-вот и железяка мерзкая поддастся и Сун наконец выберется и оба они выплывут наверх, но увы… Остров особенно жесток к парам, и так долго искавшие друг друга Квоны теперь действительно будут вместе навсегда – на дне морском.


Позволим себе слегка развить ситуацию по иному пути – без истеричных телодвижений Сойера и Саида. Что, если бы, как и сказал Джек, все просто сели и спели «Кумбайа» у тикающей бомбы? Ведь принес бомбу Джек, и будь он в непосредственной близости от нее – взорвалась ли бы она? Ведь это было бы самоубийство, к которому у прикоснувшихся к Джейкобу иммунитет. Выходит и взрыва бы не было – таймер бы застрял или просто устройство бы не сработало.

А если бы Саид не схватил смертоносный предмет и не убежал с ним? Ведь дернул провода Сойер, и теперь уже его непосредственная близость могла бы всех спасти. Но, видимо не судьба, и шастая по джунглям целыми днями напролет, кандидаты просто не считают нужным делиться друг с другом крупицами приобретенных знаний. А знание – сила, как известно. Что ж – умирайте слабаками и поодиночке, господа и дамы, с доверием у вас всегда были проблемы.

Теперь же у господ кандидатов еще и с численностью проблемы – их осталось всего четыре (посчитаем уж и Кейт – она так старалась не умереть), а Дымок уже торопится на встречу с ними с ружьем в руке. Хотя, не все так тускло для выживших – у них в колодце-заначке спрятан очень даже весомый сюрпризец, а именно Дезмонд Просветленный.