Экскурсии по Лос-Анджелесу временно прекращены ввиду отсутствия нашего героя в пред-пост-параллельно-Островной реальности. Вместо этого только сегодня и только у нас - небольшое путешествие по волнам памяти Ричарда "Рикардоса" Альперта. Но перед этим заглянем в гости к скучковавшейся у костра Команде Джейкоба. Здесь разброд и шатание в мыслях - предводитель Илана в неведении, что же делать дальше и куда теперь податься с пролетариатом, коего скопила под своим крылом в немалом по нынешним временам количестве. Самое время вспомнить заветы дядюшки Джейкоба, данные в военно-полевом российском госпитале: "Береги, Иланушка, Кандидатов аки детей родных! Глаз с них не спущай, а когда я откинусь копытцами вперед и не будешь ты знать, что же дальше делать - на выручку тебе придет мой верный оруженосец Ричард, его ты узнаешь даже не по имени, а по выразительному рисунку ресниц. Ступай с миром".

Однако, у Альперта иное мнение по этому поводу. Дико хихикнув на извечный вопрос "Что делать (дальше)?", он заявляет видавшим виды робинзонам: "Господа, оставьте меня в покое, ибо все вы мертвы! Да-да, мертвы! И сидите сейчас не на берегу Острова, а на адской сковородке! Засим прошу меня простить, но мне пора!" И уходит. Предположительно, во враждебный лагерь.

Реакция слушателей на этот эпический спич воистину умопомрачительна!

Джек - безразличие. Бен - безразличие с признаками легкой иронии. Сун - безразличие с признаками легкой тоски по Джину. Лапидус - безразличие с признаками шутливого пофигизма.  Херли - безразличие с признаками легкого голода. Майлз - безразличие без признаков. Илана в непонятках. Вытекающая отсюда наша реакция - весь спектр безразличия, умноженный на шесть, и плюс непонятки.

Устремимся же за Ричардом, ибо у него в голове сейчас все прояснится и вспомнится, а мы подглядим и заинтересуемся.

Мемуары Ричарда Альперта. Год 1867. Остров Тенерифе. Испаноязычный босяк Альперт несется во весь опор к ветхой хижине, где при смерти кашляет кровью в тряпочку его красавица-жена Исабелла. Естественно, по законам подлости и LOST единственный доступный доктор живет далеко и берет втридорога. Настолько втридорога, что бедной женщине приходится отдать даже свой крестик (по всей видимости, золотой) дабы у мужа хватило денег оплатить хотя бы визит местного шепарда. Рикардос скачет обратно, к эскулапу то бишь. Судя по всему, XIX век на Тенерифе - тоже далеко не рай. Врач - капитальный хапуга и сноб - ведет себя мерзко и отшвыривает предложенную плату, а вместе с ней и реликвию семейства Альперт словно дешевую побрякушку. Отчаянью Ричарда нет предела - он начинает упрашивать доктора, затем хватает его и швыряет головой о стол. Доктор мертв, а Альперт мчится обратно только лишь для того, чтоб застать свою жену уже мертвой. Честно говоря, какое-то смутное присутствие Джейкоба виднеется во всей этой трагедии - обе смерти кажутся весьма рассчетливо подстроенными (как в свое время смерть Надии, например) ни кем иным, как владельцем шпионского Маяка.

И вот, вследствие всех манипуляций со временем, расстоянием и убийством, Рикардос оказывается в темнице, где  с цинизмом, присущим тенерифским святошам XIX века, продается на борт злосчастной "Черной Скалы" и заковывается в кандалы.

Мемуары Ричарда Альперта. Год 1867. Остров Пробка. Очередное якобы стечение обстоятельств - и корабль с узниками попадает в мощнейший ночной шторм, чуть ли не в цунами, в результате чего сносит каменную голову (и все остальное по инерции) Тауэрт Себековны, разбив также вдребезги все надежды на вразумительное объяснение ее расчленения. Врезалось в статую дерево, никакие инциденты тут ни при чем - просто вот такой был чудовищный шторм. Этот же чудо-штормище уносит "Черную Скалу" вглубь острова. Вот! А вы как думали? Будет ничуть не удивительно, если Волшебное Колесо просто прикатилось откуда-то и вросло в Остров снизу в результате землетрясения.

Очнувшись утром в траве, рабы под предводительством будущего Верховного Советника начинают рваться с цепей, но сразу получают нагоняй от сурового старпома посредством сабли в брюхо. Не жить бы и Рикардосу, но тут появляется Их Величества Дымок! Порубив в фарш офицеров-моряков на палубе, он спускается в трюм за злобным старпомом. Тот гибнет в лучших традиция Брема Неумного - за шкварник и сквозь решетку вентиляции, а Рикардос, просканированный Дымом на предмет слабых мест, приступает к ответственному заданию - львиную долю экранного времени ковыряется с гвоздем, которым все равно бы ничего не открыл. Конечно, при такой степени липовости всех ответов (см. Как была разрушена статуя и какие последствия это вызвало?) можно и могилу треть эпизода рыть и с гвоздями играться. Ковыряние прерывает жена Альперта, та самая мертвая Исабелла, хотя тут она вполне живая и в какой-то степени реалистично изображает радость от встречи с мужем. Когда эйфория от долгожданной встречи проходит, девушка что-то судорожно вещает про дьявола, про смерть его глазах и в итоге диалога убегает прямо к этому дьяволу в пасть под милый сердцу аккомпанемент "цык-цык". Похоже, снова импровизация Дымка - вот только как-то слишком быстро он перекинулся туда-обратно, хотя не исключено, что Дымков на Острове больше чем один. Что ж, мертвая, затем живая Исабелла снова мертва, но это до поры до времени. А Рикардос от горя забывает даже, что на ногах у него цепей нет, и так, казалось бы, далеко укатившийся гвоздь можно легко подцепить нижней конечностью. Но в расстроенных чувствах голова соображает плохо, и он отключается.

Будит его все тот же цык-цык-man, теперь уже в истинном, чернорубашечном обличье. Он заботливо принес Рикардосу ключи от цепей и попить водички. Второе даром, первое - в обмен на обещание сделать все, что Их Величества пожелают. А желают они, чтобы спасенный ими каторжник, то есть наш герой, заколол кинжалом того самого дьявола, который наводит страх на околоток, творит непотребства и ворует у добрых Их Величеств все человеческое, что у них когда-либо было - очевидно, имеется ввиду тело. Кинжал, предположительно - наш старый знакомый Смерть Джейкоба, вот только выглядит как-то иначе, видимо чтоб стать Смертью Джейкоба (Дымка), - ножи тоже проходят неслабый отбор по принципу Кандидатства.

Измученный, усталый, но сытый (спасибо, Черный Человек) Рикардос ползет к изножью Статуи, в надежде отыскать там врага человеческого, быстро заколоть и после уже нежиться в райских кущах. Вот только мессир Джейкоб не собирается умирать в 1876 - он без особого напряга укладывает горе-ассассина на лопатки, а затем проводит курс излечения от бесовских мыслей. Конечно, что как ни живительная влага изгонит из тяжелой головы крамольные мыслишки о том, что Остров - ад, Джейкоб - дьявол, а сам владелец мыслей мертвее мертвого? И Ричард летит в набегающую волну.

После освежающего купания самое время предаться метафизическим беседам с полувылаканной склянкой вина в руке. Остров, Рикардос! Остров (Пробка) - он как пробка! Не дает злу (вину) утечь в мир (мое горло). Но иногда это происходит и я начинаю нести полный бред. Как, например, о моем невмешательстве и невлиянии на дела смертных, коих, кстати, я на Остров и приглашаю (притаскиваю силой обстоятельств)!

Ценные крупицы мифологии Джейкоба, которые можно почерпнуть из его монолога: люди, попавшие на Остров призваны доказать озлобленному Черному Человеку, что есть на свете добро, и живет оно в этих людях. Вот только что же видит Дымок (а вместе с ним и мы) - людей, которые ведутся на любое заманчивое обещание и готовы прирезать, предать, обмануть первого встречного, лишь бы получить обещанную награду. Да, вместе с ним мы пока что видим только "они приходят, воюют, разрушают, все как обычно - ничего не меняется". Так о чем говорит Джейкоб? Все опять сладко звучит, да только не стоит и ломаного песо. И снова есть повод усомниться в верных выводах - кто зло, а кто добро.

А между тем, набравшийся в прибрежных водах ума-разума Рикардос справедливо замечает, что, дескать, не использует Джейкоб весь арсенал управления гостями Острова, а его оппонент вот наоборот - к цели идет планомерно и с максимальным КПД. Сие замечание вызывает вековую задумчивость на лице Джейкоба Белого, после чего он великодушно предлагает не в меру сообразительному Алперту пост Верховного Советника, приправив его небольшой манипуляцией, которой Белый Джей также не пользуется ни в коем случае:

Р: А что я получу?
Дж: А что хочешь?
Р: Хочу жену обратно.
Дж: Ммм... не могу.
Р: Хочу упокоиться с миром.
Дж: Эх, тоже нельзя.
Р: Хочу корабль - плыть домой!
Дж: Придется обломиться!
прошло пятнадцать минут и еще около двадцати просьб
Р: (да что ж я хочу-то?) А! Хочу вечную жизнь!
Дж: (вот и умничка, сам сказал) Ну и отлично, вот тебе жизнь вечная, мучайся на здоровье! Сам ведь предложил!

За всем этим цирком снисходительно наблюдает Дымок и впоследствии на скамеечке для встреч с Рикардосом даже отдает тому семейную реликвию Альпертов - многострадальный крестик Исабеллы, который Ричард благоговейно закапывает под кустом. Монстр - Добро во плоти - великодушно обещает новоиспеченному островному менеджеру принять его в свои ряды в любое время, если тот передумает и откажется от служения дьяволу (в мифологии Дымка - Джейкобу).

Ричард. Наши дни. И вот, спустя столько лет, около 140, Ричард надумал переметнуться. Его крики на старом месте встречи с Черным Человеком вызывают дрожь и ощущение крайней безнадежности. Судя по всему, никто уже не придет - слишком долго ты думал, Ричард. Но нет, появляется Херли, а с ним в виде призрака, невидимого больше никому, красавица Исабелла. Трогательная забота о любимом и нежные прикосновения успокаивают заметавшегося в обреченности вечного бытия Ричарда и кажется, будто бы он чувствует призрачную ладонь на своем лице и легкий поцелуй потерянной любви - в сердце его проникает покой. Еще миг - и Исабелла исчезает, а Ричард возвращается в объятия команды Джейкоба, чему мы, в общем-то, и рады.

Мемуары Черного Человека. 1876 год. Черный Человек, явно недовольный проколом с Рикардосом, медитирует на месте встречи со своим тюремщиком Джейкобом. И тот не заставляет себя долго ждать. Все с той же пресловутой метафорической бутылкой он подсаживается рядышком и начинает вести свои запутанные речи. Из диалога становится ясно, что играться оба оппонента могут и будут хоть до конца времен, пока под корень не истребят враждебные группировки. Оставив приятелю модель его существования на Острове, Джейкоб удаляется, а Черный Узник разбивает бутыль вдребезги. Не получится через дверь - вылезу через окно, Джейкоб, и ты даже представить себе не можешь, как скоро это случится. И, похоже, в нашем времени Дымок не так уж далек от вожделенной свободы.

----------------------------------

*Вот место, где смерть охотно помогает жизни. (лат.)